 |
Правила жизни Евгения Торгашова
“ Правильно выбранная профессия помогает прежде всего решать задачи души, осуществлять жизненную миссию. Я благодарна театру за сорок лет жизни здесь. ” |
Я теперь пью кофе исключительно со сливками. Так окружающий мир сразу кажется мягче. Иду от внешнего к внутреннему.
Последнее время заметила, что стала много говорить. Репетиции идут, артисты молча режиссера слушают, а я с ним всё в диалог норовлю вступить. Думаю, может, это оттого, что у меня свобода появилась, исчез страх того, что скажу что-то не то? Пусть даже глупость, но зато режиссер будет иметь обо мне хоть какое-то представление. Иначе, как работать?
Если я чего-то не знаю, то это еще один стимул жить. Жить, чтобы узнавать новое. На кладбище лучше ползти с большим багажом на спине. Потому что так ползешь медленнее. Если налегке, то раз – и уже там. А багаж мешает торопиться.
Когда мы уезжали на гастроли во Францию муж дал мне задание сходить на Пер- Лашез и отнести цветы на могилу лидера группы Doors. Мы с Валей Федотовой с утра пораньше купили цветы и поехали. Это кладбище, как целый город. А где его искать, этого Джима Моррисона? Я по-французски ни слова не понимаю. Навстречу идет кудрявый седой мужчина, я – к нему. Doors, твержу ему, – doors. Он обрадовался и сразу показал место – мы кружили, оказывается, совсем рядом. Валя меня сфотографировала. Приехали в Саратов, я проявила фотографии, а на них что-то странное: я, цветок, а рядом какой-то сгусток, как облако. Не брак на пленке, не палец, который влез в кадр, а будто след чего-то непознанного...
Меня на этой земле держит только мой сын. Он – мой ангел-хранитель. Кто-то может посчитать это странностью. Пусть считает. Это единственный человек, с которым у меня есть постоянная связь. Он все время думает обо мне. А я думаю о нем. Это порою выражается в самых простых вещах. В звонках, если у меня задерживается репетиция. Во всем – от мелочей до главного.
Я одиночества не боюсь. Я его обожаю. Обожаю. Мне говорят: вот уйдешь из театра, и что ты будешь делать?! Боже мой! Я совершенно этого не боюсь. Даже живя с близкими людьми, человек по большому счету всегда одинок. Ни замужество тут не поможет, ни романы. А, может, настоящая любовь обошла меня стороной? Но значит, это моя судьба – жить так, чтобы ничего не мешало этому разговору с самой собой. Я могу просто лежать, глядя в потолок. Но при этом я не просто лежу, глядя в потолок. Душа мыслит. У меня нет дачи. Есть дом, где я могу согреться. Но главное – у меня есть я.
Гармонии с самим собой могут достигнуть только очень высокодуховные люди. С возрастом я стала терпеливее, обрела способность всё прощать. Но это только благодаря сыну. Я с ним всё время хохочу. Он так мастерски умеет повернуть любую проблему, что мне становится легко. Он предложит такой неожиданный взгляд на ситуацию или событие, что мне становится смешно. Он всё сделает, чтобы мне было легче существовать – даже в моей работе.
Когда я иду по улице и появляется солнце, я останавливаюсь, поднимаю голову и говорю: «Спасибо тебе большое, солнце, что ты светишь!» Закрываю глаза, и мне кажется, что оно даже цвет меняет. Я не язычница, в бубны-барабаны не бью, но очень люблю смотреть в небо. Поскольку курю только на балконе. Там такие интересные вещи бывают! Не на машины же смотреть.
Я родилась в половине третьего ночи на улице Провиантской, в доме, который уже снесли. Всё детство мы катались там на лыжах и на санках, как с горы – улица же с крутым спуском. А когда училась в театральном, мне приснился сон, что я бегу по ней к сыну. Легко бегу, под горку, а он меня где-то там ждет, ждет! С тех пор я стопроцентно знала, что у меня обязательно будет сын. Есть вещие сны.
Еду в театр на маршрутке и стараюсь улыбаться. Пусть люди, что хотят, то и думают. Потому что невозможно: все вокруг сейчас с такими кислыми, с такими тяжелыми лицами...
Я очень люблю свою профессию, то удовольствие, которое я получаю, играя на сцене. Но иногда думаю, что выбрала не ту стезю, не то дело, в котором бы я раскрылась полностью. Правильно выбранная профессия помогает прежде всего решать задачи души, осуществлять жизненную миссию. Я благодарна театру за сорок лет жизни здесь, не хочу никак его обидеть – он мне многое дал. Но сомнения остаются.
В жизни нет ничего случайного – она складывается единственно возможным образом. Всё предрешено, я уверена.
Меня нет в социальных сетях. Если мне нужно пообщаться с человеком, я пообщаюсь с ним реально. А муж сидит в компьютере, иногда даже разговаривает с ним тихонечко вслух, беседует. А я могу весь день читать. Это моё. А еще смотрю сериалы – не наши, конечно, а американские и английские. Там такие есть актеры, такие операторы, такие темы! Я поглощена ими. Как там работают сценаристы! Ничего впустую. Попадаешь в другую реальность – потрясающе! «Настоящий детектив» – это же мурашки по коже. И тут же глянешь наши сериалы – ой-ой-ой... Любовь-морковь. Невозможно. Нет у нас сегодня ни их мастерства, ни их свободы. Они вытягивают зрителя, подтягивают его к собственному высокому уровню. Им есть, что сказать зрителям. Высший пилотаж. У нас – всё наоборот.
Когда звучит рок-н-рол... Элвис Пресли, Фрэнк Синатра... Обожаю танго. Обожаю Андреа Бочелли. Сесть на кухне в кресло, выключить свет, закрыть глаза и унестись...
Хорошо, что у нас на кухне полы темные – не очень заметно, когда они не мыты. Терпеть не могу домашнее хозяйство. Готовить – не мое. Убирать не люблю. Жду толчка изнутри. Вдруг ни с того, ни с сего, как бес в тебя вселяется, – начинаешь убирать. И тогда уже до полного изнеможения. Как перед Новым годом. В магазин хожу, не отходя от списка.
Мой муж не смотрит мои спектакли. Что-то ему мешает. Наверное, ему меня и в жизни хватает.
Нельзя в актерской профессии иметь комплексы. Ты – краска, ты – глина. Белый лист. Режиссер же тоже ищет. Его понять нужно. Он рисует твой образ в 3D, лепит. Не нужно мешать ему в этот момент вопросами, зачем да почему?
Восприятие искусства совершенно индивидуально. Рядом с тобой в театре будет сидеть человек и видеть в происходящем на сцене совсем не то, что видишь ты. С этим нужно смириться.
Записала Ольга Харитонова
Фото Алексея Гуськова
