«Кабала святош»: власть над хаосом?

Причин тому много. Они – в многострадальной судьбе этого гениального булгаковского высказывания о жизни Жана-Батиста Мольера, в бесконечных биографических «рифмах». Гонения французского комедиографа из-за «Тартюфа» и Булгакова – из-за пьесы «Кабала святош», взаимоотношения Мольера с Людовиком XIV и автора «Кабалы» с Иосифом Сталиным, мучительные страдания отвергнутой Мольером Мадлены Бежар и жертвенная любовь Татьяны Лаппы – ряд удивительных совпадений можно продолжать бесконечно. Марина Глуховская увлеченно последовала по этому пути.

Вначале несколько слов о сюжете. Спектакль идет четыре часа, с двумя антрактами. Саратовские театралы уже окрестили постановку «два в одном». Дело в том, что в первом акте актеры театра Пале-Рояль играют пьесу «Тартюф». И уже в первом антракте ты пребываешь в полном «зрительском» счастье, настолько это завершенное, легкое, эффектное, искрометное действо. Далее следует королевский худсовет, по времени происходящий в один день с «Тартюфом». Действие третьего акта переносит нас на несколько лет вперед. Это финал жизни Мольера.

По признанию Марины Глуховской, для нее как автора спектакля «чрезвычайно важен тот факт, что «Тартюф» – современная пьеса в том смысле, что Мольер написал современную пьесу, касающуюся современных ему проблем и реалий, и это стало причиной острого, долгого, бурного, неутихающего конфликта, продолжавшегося всю жизнь Мольера. С момента показа «Тартюфа» к каждой мольеровской пьесе придирались, искали причины и поводы для возмущения. Мне кажется, что если смотреть с этой точки зрения, – это история современная. Наш спектакль не исторический или историко-романтический. Это попытка поговорить о театре в целом, а самое главное – об авторе. Кто такой – этот человек, писавший пьесы, ставивший свои пьесы, воспитавший труппу, которая отличалась иным подходом к актерской игре?»

Марина Глуховская – филолог по второму образованию, поэтому поклонники ее таланта справедливо предполагали, что «Кабала святош» будет очередным интертекстом, изобилующим бесконечными аналогиями.

Безусловной победой спектакля является то, что над ним работал слаженный творческий тандем Глуховская-Наместников, которые понимают друг друга с полуслова. Марина Витальевна предлагает нам ответить на вопросы о свободе художника, погружая в условный мир, в условную эпоху. Юрий Михайлович за основу сценографии взял карнавал эпохи барокко (это был не просто праздник, а перевёрнутый мир, когда король на несколько часов становился шутом, артистом, фигляром, как и фигляр вполне мог себе позволить предстать в роли Его Величества. Точнее, на сцене карусель 1662 года, на которой Людовик XIV предстал в образе Римского Императора с огромным щитом в форме Солнца.

МИР-ПЕРЕВЕРТЫШ СОЗДАН ПРИ ПОМОЩИ ТОЧНЫХ, КАК ВЫСТРЕЛ, СВЕТОВЫХ И ЗВУКОВЫХ МЕТАФОР. СОЛНЕЧНЫЕ ОТТЕНКИ НЕ СПОСОБНЫ СОГРЕТЬ ЭТО «КАБАЛЬНОЕ» ПРОСТРАНСТВО. ПОЭТОМУ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕГО ДЕЙСТВИЯ НА СЦЕНЕ ПРЕОБЛАДАЕТ КРОВАВО-КРАСНЫЙ. ТЫ ПОЧТИ ФИЗИЧЕСКИ ОЩУЩАЕШЬ УДУШАЮЩИЙ ЗНОЙ, В КОТОРОМ КОМФОРТНО ТОЛЬКО МУХАМ. А ЧЕЛОВЕКУ, ЗАРИФМОВАВШЕМУ СЕБЯ С СОЛНЦЕМ, И ТОГО ХУЖЕ – ЕГО НАСТИГЛА «ПРОКУРАТОРСКАЯ МИГРЕНЬ».

Ухмылка Короля-Солнце самоуничижительна, его взгляд не пересекается ни с кем (браво, Александр Каспаров!). Он смотрит в себя. А там – как на карусели – Паяц, Клоун, Смерть. И наяву – казнящий короля циничной радостью от своей безнаказанности де Шаррон (если гимны лицемерию можно спеть, то Валерий Ерофеев исполнил очень яркую партию). Вначале чрезмерное пребывание на сцене участников кабалы представляется слабым местом спектакля, утяжеляющим действие. Позднее приходит осознание: такой ход необходим, чтобы акцентировать внимание на взаимоотношениях Короля и Мольера.

Тому, как проживает роль Мольера заслуженный артист России Виктор Мамонов, можно посвятить целое исследование. Целый трактат на тему «О природе актера» можно посвятить. Его Мольеру единственному удается-таки выцепить взглядом взгляд Короля-Солнце, якобы сидящего в ложе над зрительным залом. И в этом взгляде мы читаем так точно сформулированное некогда другим гением, Альбертом Эйнштейном: «Порядок необходим глупцам, гений же властвует над хаосом». Людовик XIV очень умен, чтобы не понять этого послания. Поэтому здесь Мольеру нет необходимости быть подобострастным, лицемерным. Он носитель правды Человека Искусства, для которого не писать, не играть – это смерть. Который ведет за собой удивительно талантливую труппу.

И тут напрашивается еще одна параллель, возможно, главная в «Кабале святош» Глуховской. Актерский ансамбль Академдрамы с легкостью перевоплощается в лицедеев Пале-Рояля с их воздушно-порхающим настроением (браво, Жан-Паскаль Ламан за выдающееся музыкальное оформление спектакля) и умением создать сценическую, манящую «другую реальность». Мадлена Бежар (Алиса Зыкина) и Арманда Бежар (Татьяна Родионова) – ярчайшие разновидности страсти. Обе актрисы проживают на сцене «маленькую жизнь». Предсказуемо превосходен заслуженный артист России Владимир Назаров в роли Бутона. Шикарна Дорина-Мариэтта Риваль (Любовь Воробьева), которая озорно «вколачивает» в стол то ли назойливых мух, то ли (согласно задумке автора «Тартюфа») гвозди в крышку старых театральных форм. Нянька Мольера – мадам Ренэ – в исполнении Веры Феоктистовой – живой оберег Пале-Рояля, своей заботой и пониманием она нянька не только Мольера, но и его детища. И эти качества, забота и понимание, оказываются «заразительными» для всех актеров мольеровской труппы. Как трогательно полуголодные артисты передают кастрюльку с супом беременной Франсуазе. Как понимающе покидают комнату, где должно состояться свидание Арманды и Захарии (Денис Кузнецов). Здесь что ни роль – перл.

После просмотра спектакля ты понимаешь, почему Григорий Аредаков с какой-то мучительной пилатовской усталостью реагирует на темы социально-экономической и политической тематики. После просмотра «Кабалы святош» ты ловишь себя на мысли, что тебе неинтересно, «из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Лишними кажутся бесконечные караваны историй о том, что актеры едят, с кем живут. Главное заключается в предоставляемой ими зрителю возможности сквозь увеличительное стекло театра увидеть изъяны нашей жизни. Поставить «Кабалу святош» на сцене Саратовского театра драмы было давней мечтой Григория Анисимовича. И вот она в репертуаре. Что это, если не гражданская позиция?