Пресса

Пресса


Путеводное безумство подвига



Путеводное безумство подвигаТретий день "Уроков Табакова". Школа драматического искусства. Худрук театра, наш земляк, "киселевец" Игорь Яцко представил лабораторную работу ШДИ "Булгаков. Дон Кихот".

Накануне от режиссёра Виктора Рыжакова мы уже слышали, насколько в современном театре важна интонация. В спектаклях ШДИ ей отводится особая роль. Потому, что у книгочея, яркого театрала Яцко тонкий слух на мелодику текста. Постановка, которую саратовцы увидели на малой сцене Академдрамы, не исключение. Лихость и самоирония, озорная игра в сумасшествие, сменяющиеся исповедальной грустью и горьким ощущением полного одиночества, и вот уже перед нами не ламанчский чудак Сервантеса, а большой мечтатель в его симпатичном путеводном безумстве (сложилось впечатление, что актёр Иван Товмасян родился, чтобы сыграть роль Дон Кихота).

Сценографический минимализм в спектакле оправдан. Ставка здесь - на многочисленные, поражающие воображение превращения. Тут добрые юные селянки способны превратиться в фурий. Роль ветряных мельниц "исполняют" красные флажки. Тончайшая метафора: обыватель в его низменных делах и не подумает ступить на опасную территорию, то бишь сознательно отправиться на поиски терний. Но это полбеды. Беда в том, что в борьбе с неудобным чудачеством человеческому обществу все средства хороши: в ход идут и карнавальные маски, и балаклавы.
Почему же так больно становится каждому, победившему рыцаря из Ламанчи? Ответ очевиден: безумцы - те, кто свой внутренний свет погасил равнодушием и косностью, кто попросту боится несущих им этот небесный свет.

По словам Яцко, для него было важно увидеть разницу смыслов в текстах произведения о славном идальго у Сервантеса и Булгакова. Во втором случае прослеживались автобиографические переживания Михаила Афанасьевича по поводу отношений художника и власти. Стремление упорядочить пестрящий мечтами и творчеством мир, подчинить его черно-белой привычной схеме, подано в лабораторном труде ДШИ пугающим натиском.
Мы слышим хулиганистое упоминание верным оруженосцем Дон Кихота названия нашего города, и не ощущаем дисгармонии, ведь острая проблематика спектакля актуальна на все времена. В связи с этим интернациональными видятся и "Чёрный ворон" (этот пронзительный оберг от безысходности), и "Чунга-чанга", приобретшая в версии Яцко неожиданный отталкивающе-праздный подтекст. Постановка тем глубже, чем веселее, остроумнее и порхающе существуют на сцене актёры.

За день до показа спектакля Игорь Яцко провел тренинг для педагогов СаТИ. В частности, рассказал о своем взаимоотношении с театром, который для него — высокая наука.

– В театре, как и в любой науке, существует предмет — действие, - считает Игорь Владимирович. – Как я его понимаю? Это субстанция, на которую направлено все, но не факт, что она появится. То есть, актеры работали, зрители добродушны, расположены, все подготовлено, играют, а действия никакого нет. Это выражается в том, что нет контакта, заинтересованности, обмена, взаимодействия. А когда оно появляется — коллективно, индивидуально — его все чувствует. Все меняется на сцене, действие намагничивает пространство, собирает все в единое поле. Если оно появляется, мы можем говорить, что чудо произошло.

… В случае с постановкой «Дон Кихотом» на саратовской сцене это чудо произошло. Спектакль нужно смотреть и пересматривать. Чтобы творческую лабораторию, подобную той, что на сцене, "обустроить" в своей душе. По сути, для того и живём. Только в круговороте дней об этом зачастую забываем. А театр напоминает. Игорь Яцко делает это самым выдающимся образом...


Елена Маркелова

17 апреля 2019

Газета «ИЗВЕСТИЯ САРАТОВ»


Возврат к списку