Пресса

Пресса


Валерий Малинин: «С театром я не разлучался»

У него причудливая актерская судьба: он вернулся в театр после 14-летнего перерыва и за 4 года успел запомниться зрителям как яркий самобытный актер с брутальной внешностью и горячим темпераментом. Саратовцам он знаком в основном по спектаклям Антона Коваленко: «Сиротливый Запад», «Записки сумасшедшего», «Женитьба». Можно сказать, что именно Коваленко вновь вернул его на сцену, раскрыл зрителю в новом неожиданном образе. Сам Валерий Малинин производит впечатление человека, способного на поступок и в жизни, и на сцене. А еще он любящий и заботливый муж и отец, с трогательной нежностью рассказывающий о своем новорожденном сыне.

ОН ОТ ДЗЕКУНА УШЕЛ

– Сложилось впечатление, что вы человек не публичный, интервью даете редко. Характер такой?

– Не то чтобы характер. Кто хотел со мной пообщаться, мы со всеми пообщались. Если надо с людьми поговорить, я всегда «за»: прятаться мне не от кого, хотя особо к общению с журналистами не стремлюсь. Просто в этом году мне было не до интервью – умерла мама, потом второй ребенок родился. И горе, и счастье – все в одном. Да и в репетиции «Женитьбы» все было не так просто, как хотелось. Материал непростой, хоть и комедия, и были, конечно, у нас очень серьезные трения с режиссером.

– Вам не близок Гоголь?

– Гоголя я с детства люблю, зачитывался им еще в 3-5 классах. К пьесам я тогда отношения не имел, и они мне были не очень интересны, но рассказы читал запоем, поэтому считаю его где-то даже своим автором. Да и роль Кочкарева мне оказалась близка. Я всегда тяготел к подвижным персонажам, и сам по жизни стараюсь не застаиваться. Да и просто иногда хочется похохмить на сцене, похулиганить. Антону не все нравилось в моей актерской подаче, но в итоге мы все равно сошлись и сделали все как надо.

– У Антона буйный характер. Стульями во время репетиции в вас не кидал?

– Антон, конечно, молодец, темперамент у него еще тот. Но зато видно, что он жаждет постановки и хочет сделать все невероятно классно, и за это ему можно простить все.

– Расскажите, как вы пришли в театр…

– В театр меня взяли уже с 4-го курса. Учился я в Саратове, на театральном факультете у Валентины Александровны Ермаковой. Отработал 4 года у Дзекуна. Тоже был человек не подарок, хотя режиссер мощный, глобальные ставил спектакли. А мне тогда было 25 лет, что я мог понять и что сыграть?  Спорить с ним я не мог, но когда он меня как актера уж здорово начинал топтать, я, конечно, вспыхивал, как свеча. Как-то на одной репетиции достал ужасно, я разозлился и кинул ему в лицо листок с заявлением об уходе. Бешеный был по молодости тоже, хотя Дзекун не только меня доставал. Помню, репетировали мы «Людовика XIV», и Володька Калисанов должен был нести фонарь. И вот Дзекун стал на него орать, что он не может по-нормальному пройти с фонарем. Тот стал кричать в ответ, что он не электрик фонари таскать. Хватает фонарь и вдруг его бьет током, он начинает орать, глаза пучить, ножкой дрыгать. Мы думаем, вот Вовка молодец, как хорошо играет! А человеку реально было плохо. «Да-а, – говорю я ему потом, – не быть нам с тобой электриками, не совмещать!»

– Что вы делали, когда ушли из театра?

– Месяца полтора я помотался, пока случайно не встретил Александра Галко. Он мне мозги вправил – хватит, мол, дурью маяться, давай возвращайся.  Я его послушался, пришел к Дзекуну, извинился, и мы снова стали работать.  И вроде неплохо сработались. Но в 93-м родился ребенок, на дворе инфляция бешеная, а у меня ни ролей, ни денег, ни квартиры. А тут друзья-товарищи предложили заняться бизнесом, они покупали и продавали зерновые культуры, семечки, муку перерабатывали, нормальные деньги зарабатывали. И я согласился. С Дзекуном расстались друзьями, отпустил меня с перспективой при желании возвратиться.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

– Не жалко было уходить?

– Жалко, еще как жалко. Но переживать было некогда, приходилось выплывать по полной. Потому что у меня было такое чувство, что время уходит, а я сижу на месте и ничего не делаю. Зато потом купил квартиру, машину, ездил за границу, дачу построил. В театр все это время все равно ходил на спектакли. Мне казалось, что я тоже на сцене, и волновался, будто мне сейчас самому выступать. Так что было ощущение, будто я с театром и не разлучался. Да и ребята ко мне всегда приходили в гости, каждую неделю обязательно кто-то был. У меня были деньги, было что поесть-попить, а у них тяжелые времена начались. А тут посидишь, по душам поговоришь, и легче становится.

– Раз все было хорошо в бизнесе, почему решили вернуться?

– Опять стечение обстоятельств. И бизнес, которым я занимался, как-то прошел, и вроде уже такие года подошли, что и бегать устал, и здесь в театре обстановка сменилась. Григорий Анисимович меня принял, у нас с ним всегда были хорошие отношения, а в труппе как раз не хватало сорокалетних актеров, и Аредаков сказал: давай, пиши заявление, по-доброму ко мне отнесся. Я пришел почти одновременно с Юрой Кудиновым, и вот уж 1 декабря будет четыре года как я здесь.

– Выйти на сцену после 14 лет отсутствия серьезный шаг. Страшно не было?

– Особых переживаний не испытывал. Я бы и раньше вернулся, если бы не Кузнецов, при нем я никак не мог вернуться, не было у меня такого желания. А когда он из театра ушел, я пришел и сразу попал к Коваленко, надо же было так попасть! И у нас поначалу доходило до очень серьезных стычек. Я ему говорил: Коваленко, ну тебя в баню, я пошел. Я так не могу работать. Хотя я сразу понял, что это второй Дзекун. И спектакль у него получится, и сделает он все что нужно, кто бы как ни играл. Хотя в «Записках сумасшедшего» мы с ним здорово схлестнулись. Я поначалу играл Поприщина, а двойников играли молодые ребята. В процессе репетиций у меня возникла идея поменяться местами. Тут как раз Гриша Алексеев подошел, и мы сыграли с ним в паре. Антон потом сказал, что благодарен за идею и пообещал, что в программке будет два Поприщина – настоящий и его двойник, которого играю я. И не важно, в каких ипостасях он появляется, но это его вторая душа, которая тащит его на дно. И Коваленко хорошо, и мне для резюме пригодится. Но обещание он не сдержал и роль обозначил просто как Чиновник. От этого мое самолюбие актерское пострадало. Я на него обозлился тогда очень здорово…

– Коваленко все время дает вам играть двойников, инфернальных сущностей. Что он в вас увидел?

– Он потому и доверил мне Кочкарева, что мы задели эту тему уже в «Записках». Хотя поначалу Кочкарева должен был играть Баголей, но Коваленко решил отдать эту роль мне, а Баголея сделать Подколесиным. Сейчас Антон будет ставить новогоднюю сказку по Гофману, наверняка даст мне играть какую-нибудь крысу или другую гадость!

– А вы не хотите играть гадость?

– Да нет, нормально, что дадут, то и буду играть. Главное, чтоб детишкам было хорошо. Помню, года два назад делали какую-то сказку, иду я на следующий день после премьеры в театр, встречает меня женщина: вот, вы такой хороший, вас сразу в рай! Дайте, говорю, пожить еще немного, что ж вы меня на тот свет отправляете?! Нет, говорит, вас, актеров, сразу в рай, столько вы детишкам хорошего делаете. Они и радуются, и плачут, и учатся. Мимолетная, казалось бы, фраза, но все равно оценка твоего труда, что не зря ты, значит, топчешь эту землю...

– Как сегодня чувствуете себя в театре? По зерновым культурам не скучаете?

– Да что по ним скучать… С ребятами мы сработались, хотя поначалу реакции были разные: кто-то обрадовался, кто-то отнесся, как к сумасшедшему, – зачем пришел? Делать, что ли, нечего?! Ну, думаю, что объяснять людям, все равно не поймут.

ЖИЗНЬ КАК ЧУДО

– Расскажите о своей семье. У вас две дочки?

– Второй – пацан у меня, с разницей 17 лет родился…

– Неплохие у вас перерывы – и в театре, и на личном фронте! Как решились?

– Мы давно собирались родить второго ребенка, и когда дочь немного подросла, я сказал жене, что буду рад. Да и деньги тогда были, и квартира, все условия для воспитания. Но долгие годы ничего не получалось, и мы об этом забыли, решили, что дело несбыточное. И не ждали уже и не гадали. Поэтому когда жена пришла от врача и сообщила мне новость, я не поверил, решил, что это не с нами произошло. Да и доктор сказал, что это чудо. Вот так Бог дал. И вот Кирюшке 4,5 месяца, он растет потихонечку, развивается, улыбается уже…

– Нянчитесь с ним?

– Еще как нянчимся. Иной раз жена устанет, встаешь ночью, кормишь. Каждую ночь по два-три раза приходится вставать. Скоро сидеть начнет, переворачиваться уже начинает. Положишь его на кровать – с игрушками возится.

– Необходимость возиться с ребенком вас не раздражает?

– Я в этом плане спокойный, как удав. Иной раз жена может разозлиться, а я еще ни разу, будто так и надо! Покормишь его, он уснет, и ты с ним прикорнешь. Недосып, конечно, хронический, все 4 месяца не высыпаюсь, но это все ерунда.

– Актеры часто сходятся, расходятся, влюбляются, а у вас крепкая семья…

– Мы тоже, бывало, ругались, и всякое случалось, но дитя – оно все равно скрепляет. Отношения могут совсем разрушиться, а ребенок может все назад вернуть. Просто понимаешь, что она мать твоих детей, и это сразу мобилизует. А поругаться, может, иной раз и полезно, главное, что мы оба понимаем – ребенка надо ставить на ноги, потому что мне сейчас 45, а когда будет 60, ему исполнится только 15, а его надо еще в жизнь выпустить.

– Ваша старшая дочь учится на театральном. Это вы ее туда подвигли?

– Что вы, я был против, да и мать грозилась поперек рельсов лечь, чтоб она туда не шла. Хватит двух полоумных дома! Жена ведь тоже актриса, мы с одного курса. По окончании учебы ее звали работать в Тамбов, но я ей сказал, что нет смысла жить в разных городах и если она уедет, мы расстанемся. И она осталась и по специальности уже не работала…

– То есть вы наступили на горло ее карьере?

– Я ей тогда об этом говорил, но она ответила, что все будет нормально, и с тех пор вроде ни о чем не жалеет. Но наша работа все равно пересекается. Сейчас она в декрете, а так работает в театре администратором.

– Бизнесом не собираетесь снова заняться?

– Да был бы бизнес, кто ж от денег откажется. В театре платят мало, но ничего, надо работать, работа – она всегда и отвлечет, и даст подпитку, и если на сцене все получается, работа сгладит все неприятные моменты.

6 ноября 2010

Елена БАЛАЯН

Взгляд


Возврат к списку