Сказочная жизнь Веры Феоктистовой

Никакое нравоучение не даст ребенку столько, сколько может дать театральное переживание

Артистка академического театра драмы имени И.А.Слонова Вера Феоктистова играет в сказках всю жизнь. Нет-нет, были и есть и другие замечательные роли в спектаклях по Достоевскому, Островскому, Гоголю, Булгакову, Найденову, Радзинскому, Сарояну или Степанычевой, но в детских постановках обойтись без нее тоже невозможно. Она занята и в новогодней премьере театра «Иван-Богатырь и Свет-Луна». Сегодня актриса расскажет вам о том, почему до сих пор любит играть и читать детские сказки.

Вера Григорьевна, вы помните, как сказка пришла в вашу жизнь?

Во-первых, мама читала мне сказки вслух, вот это было, наверное, первое с ними знакомство. А потом старшая сестра как-то принесла из школы большую потрепанную книжку самых известных русских народных сказок. Но самое большое впечатление на меня произвел спектакль, который я посмотрела в тюзе, – меня поразила «Тайна Черного озера». Не помню, кто автор, зато помню, что физически заболела, такое на меня оставила впечатление атмосфера, загадочное озеро, нечистая сила вокруг и огоньки, которые мигали. С тех пор от театра так и осталось навсегда ощущение чего-то совершенно необъяснимого. Как сон какой-то. А «Истребитель белых пятен» с Курляндской и Фоминой – боже мой! Потом уже «Сомбреро» с Вязововой. Сказки забирали целиком. Непревзойденный период был, когда Давыдов ставил сказки в тюзе! Не случайно «Аленький цветочек» до сих пор идет. А какое удовольствие актерам играть в сказках! Тут вам, как в Шекспире или Шиллере, – и фантазия, и быт, и лирика, и драма, и фантастика, и космос. В сказках всегда были заняты ведущие артисты театра. Хорошо, что в нашем театре эта традиция жива до сих пор.

Вы играли сказки в юности, играете сейчас. Что-то меняется с годами в актерском отношении к ним?

Только степень ответственности. Больше ничего. Резвишься как прежде. Погружаешься в игру целиком, фантазируешь. В юности я не любила играть мальчиков. Играла Иванушку в «Двух клёнах» и как раз ощущение того, что это сказочный персонаж, помогало понять, как можно перевоплотиться в мальчишку, подсказывало ключ к образу. Вот так и жизненный опыт, прожитые годы тоже подсказывают, что именно нужно ребенку: я ведь очень хорошо помню себя в детстве, помню, что производило на меня особое впечатление, что обижало, а что как будто крылья давало и возможность взлететь от счастья. Хочется помочь ребенку взлететь. Кто не играл в сказках – тот человек обделенный, ему этого ощущения не догнать, не ощутить – искреннее, до визга доходящее переживание за тебя, за твоего героя. Когда играла «Кота в сапогах», просила людоеда превратиться во что-нибудь маленькое, он превращался в мышку, я его ловила шляпой, мышка уворачивалась, то дети кричали, доходя до такой высоты чувства! Как-то мальчишка прямо к сцене подбежал и зовет: тетенька, тетенька, вон она!

Современным детям порою так не хватает простых и открытых чувств.

Самое правильное и благородное дело, которое можно делать родителям в эпоху виртуальных миров и компьютеров, – водить детей в театр, приучая к живому, непосредственному сопереживанию. Живую эмоцию ничем не заменить. Детское существо требует справедливости! Дети всегда болеют за героя, помогают ему, подсказывают, вредничать и демонстрировать взрослые реакции начинают уже в старших классах. Я бы на детские спектакли водила начальников и чиновников, чтобы они учились у детей воспринимать мир, учились тому, как надо чувствовать.

Новогодние каникулы в театре драмы особенное время – к Губернаторской елке готовится премьера сказки, каждый раз новое представление в фойе, по два-три спектакля в день играются, вы не устаете?

Это время непредсказуемой и неизведанной жизни, никто не знает, как доживет до конца каникул и доживет ли вообще? Произойти может все, что угодно. Я помню времена, когда на зимние праздники мы готовили спектакль «День тишины» про Ленина, Юрий Иванович Каюров его играл. Вместо сказки. Я играла дочку большевика Шурку, и самая проникновенная сцена там, когда вождь мирового пролетариата общался с детьми у костра, в неформальной, как теперь говорят, обстановке. А я молоденькая была, меня все время разыгрывали, звали на выход, я прибегала, сцена не моя, убегала, так и добегалась до того, что опоздала. Вбегает помощник режиссера в гримерку: Вера, ты что?! Ты же на сцене должна быть – с Лениным! Я влетаю из-за кулис к костру, Каюров спокойно так, мягко обнял и говорит: заждались мы тебя Шурёнок. А когда занавес закрылся, первое что сказал ледяным голосом – рапорт на Феоктистову, немедленно.

Но тут ничего не угрожало жизни все-таки...

В «Мэри Поппинс» я играла Майкла, а Ира Внукова – сестру мою Джейн, и так случилось, что поранила ногу за кулисами, зашили, наложили лангету, нога не сгибается, врачи сказали, чтоб никаких движений, бюллетень, а спектакль продан, что делать? Директор Константин Константинович Стефанович ко мне очень хорошо относился, говорит так ласково: Верунчик, но это же мальчик, мальчики шалят, сейчас зима, он упал, ничего страшного. В общем уговорил. Прихожу, хромаю, загримировалась, шортики надела и на сцену – там уже Ира Внукова, а у нее рука в гипсе! Оказывается, она руку сломала. Так наши дети-калеки и добрели до конца спектакля. Но мы-то ладно, а что было с другими артистами! Как они доиграли спектакль, неизвестно. Их же предупредить о наших увечьях не успели. Короче шуток хватило на несколько лет. Другой раз поехали на выездной с «Котом в сапогах», далеко ехали, приезжаем, а хвост забыли. Тоже целое дело. Так что сказочные спектакли играются не только для детей и родителей, но и для закулисной публики тоже.

Забавно, что сказочный шлейф тянется за вами – вашу безымянную героиню в спектакле «Лучшие дни нашей жизни» по Сарояну кто-то из закулисной публики назвал «маленьким принцем». И правда, появляется неизвестно откуда, произносит монолог на непонятном языке и исчезает неизвестно куда.

Там же роль была без слов, обозначено просто – мать Ника. Я всегда считала, что главное – быть занятой, остальное зависит от меня. Нас учили служить театру независимо от размера роли. Смотрю: на репетициях режиссер Плетнев импровизацию приветствует. Когда поняла, что приближается мой выход, отправилась в реквизит, мне показалось, что в этой сарояновской разномастной компании посетителей кабачка мать его хозяина вполне может появиться такой экстравагантной парашютисткой-альпинисткой. Придумала себе костюм, небольшой монолог и показала. Сама себя придумала от и до, режиссер все оставил, только попросил текст перевести на итальянский.

Как вы, зрелый человек, отвечаете самой себе на вопрос, зачем людям нужны сказки?

Чтоб душой не зачерстветь, не превратиться в современных монстров-роботов. В основе сказки – истина. На первый взгляд, может показаться странным, но это действительно так. В основе – былина, быль. Люди не живут так, как мечтают. У них слишком много обязанностей. А душе человеческой нужно пребывать в другом качестве. Это качество близко сказке, фантазии, воображению. Чтобы можно было видеть так, как в детстве, когда мне казалось, что наша соседка сверху – волшебница. Она звала нас к себе, садилась в кресло-качалку, и мы вместе смотрели книжки. Это теперь я знаю, что она была одинокой, инвалидом, книжки были с библейскими сюжетами, а кресло-качалку до сих пор хочу иметь. И не думаю, что ошибалась, считая ее волшебницей.

Когда вы водите экскурсии по театру для школьников, вы тоже рассказываете о нем, как о сказке?

Конечно. И ничуть не лукавлю. Театр – это же волшебство. Все понимают, что цветы здесь – не живые, но все забывают об этом или в это верят. И всегда делаю так, чтобы ребята имели возможность увидеть, как преображает их костюм, парик или другие детали. Никакое нравоучение не даст ребенку столько, сколько может дать сценическое переживание, сочувствие героям. Этим летом мы вместе с внучкой Дашей читали «Маленького принца», обсуждали, потом она рисовала свои впечатления. Дети должны как можно активнее реализовываться, выражать себя. Эмоциональный мир человека требует выхода, воплощения. Театр помогает ему в этом. А сказки я люблю читать и читаю до сих пор.

Ольга Харитонова

31 декабря 2009 года

«Саратовская областная газета»