Пресса

Пресса


Состав для двоих

Тот состав, где встретились столь внезапно эти двое, ничем не напоминает шикарный курьерский, с которого бдительные стражи порядка ссадили безбилетную Мону. У них с Учителем - только какой-то отцепленный вагон или теплушка под перроном, куда и пробраться-то можно, сгибаясь в три погибели. Но когда любишь, становишься и сильным, и храбрым. Доверчиво вложив руку в руку своего спутника, проползешь за ним по рельсам под составами, и вообще - где угодно. И выйдешь вселюдно обливаться к колонке вместо привычной теплой ванны "клок о клок" с лавандой...

Кого разбудил вокзальный колокол?

Главного режиссера калужского театра Александра Плетнева снова пригласили к нам в академдраму. После обворожительных, легких, бурлящих, как брызги шампанского, "Кукушкиных слез" он поставил одну из симпатичнейших пьес мирового репертуара - "Безымянная звезда". Логично было ожидать, что последует еще одна романтическая ее версия, близкая по стилю к знаменитой козаковской. Но еще до премьеры Александр Борисович развеял эти мои "женские" ожидания.

- В отличие от многих поклонников телефильма Михаила Козакова, считаю его довольно посредственным. Но пьеса румына Себастиана меня заинтересовала - столкновением двух миров, как бы двух систем координат - гламурной, столичной и глухой, провинциальной.К тому же здесь рассматривается природа любви. Ее зарождение, кульминация и крах.

Художественное решение пьесы служит общей задаче: все поместить в одну среду - железная дорога. Буферы, настоящая железнодорожная колонка, фонари. В этой урбанистической структуре и люди особые, "мазутные", в отличие от столичных - пассажиров литерного поезда. Костюмы униформированы: главный герой ходит в рубашке железнодорожника, женщины и дети донашивают костюмы мужей и отцов.

Вы не увидите на сцене рельсы. Но они задают ритм.Жесткий, непрерывный, которому подчинены все жизненные проявления маленького городка.Поезда проходят здесь только три раза. Скорые не останавливаются. Кино бывает всего два раза в неделю.Воды нет, электричества тоже.Большие вокзальные часы стоят. Но это и не важно. Что-то есть в их мире от мира Платонова. Вроде, и не "пещерные" - государственные люди. Их когда-то приставили к этой станции, к проходящим мимо поездам, и они по-честному стоят, служат.

- А как же Мона? Разве она не "разбудит" Учителя?

- Мона вообще разбудит весь город. Рафинированная женщина в открытом вечернем платье - слишком большой контраст с их привычной жизнью. "Мазутные люди" сбиваются с ритма. Ночью они перестают спать, идут к дому Учителя. Тот первый раз в жизни проспал уроки. У них и телефон-то зазвонил в первый раз.

- А какая музыка будет на такой станции? Тоже какая-нибудь "железнодорожная", с лязганьем? Музыкальное оформление снова ваше, "авторское"?

- Действительно, музыкальное оформление будет наполнено железнодорожными шумами. Но все очень музыкально. Добавим чуть ритмов Гребенщикова, чуть - Артемьева... Прошел тот этап, когда я переренасыщал спектакль музыкой. Ведь она возбуждает зрителя быстрей - и более эмоционально воздействует. "Доиграть" то, что не доиграл актер, немного дожать - вот что может музыка в театре.

- Александр Борисович, как собирали команду на "Безымянную звезду": актеров, художника? Теперь и наши возможности вы лучше знаете.

- С Николаем Слободяником мы ставили в Калуге "Двенадцатую ночь" Шекспира. Это интересный петербургский театральный художник.Мы там с ним хорошо все придумали. Люди попадают в бурю и оказываются в стране, куда попасть невозможно , - как бы в собственном детстве. Без своей внутренней истории спектакль оказывается просто схемой - волшебство театра пропадает.

Актеров для "Звезды" я подбирал пропорционально их занятости в репертуаре. С точки зрения способностей, дарований состав у вас достаточно однородный. Одно слово - профессионалы. И могу сказать за Калугу, Тулу, Ярославль, Владимир и Иванов, где мне приходилось ставить спектакли, такого сильного мужского звена в возрасте 40 лет я нигде не видел. В Саратове мне хорошо работается - легко. Самое интересное - это взаимное проникновение миров. По-моему, это здорово, когда ты открываешь другого человека.

- Вы знаете, что актеры называют вас "легким" режиссером? Как вы думаете, почему?

- Мы все разные.Может получиться хороший спектакль и у истеричного режиссера. Киплинг говорил о том , что пьянит больше, чем вино. Лошади, женщины и власть. Это такое искушение и такая опасная вещь - власть. Ты властен заставлять, требовать, а сам можешь быть глупее, чем актер.А если он и глубже, и тоньше тебя? А ты забираешь кусок его жизни. Да без актера ты ничего не можешь.

- Мудрено, конечно, вас понять, Александр Борисович, но я догадалась: вы просто их любите, актеров этих!

-А разве бывает как-то иначе? - удивился мой собеседник.

Когда готовился к печати этот номер журнала, мы уже увидели первую премьеру нового сезона в академдраме имени Слонова. Предлагаю беглые заметки о "Безымянной звезде" в плетневском варианте.

Железная дорога и ...Константин Сергеевич

Они не должны были встретиться в этой жизни: слишком роскошная блондинка в белоснежном шелковом туалете, с игральными фишками в руках, вызывающе покачивающая бедрами, всем своим скучающим видом показывая полное презрение к виновникам ее вынужденной остановки, и мрачноватый брюнет в серой казенной одежде и убогом подшлемнике, полностью смешивающим его с однородной массой земляков. Но они встретились, и Мона оказывается обыкновенной земной женщиной, стосковавшейся по нормальным человеческим чувствам (Эльвира Данилина играет ее прямо "по Станиславскому"), а Учитель на поверку выглядит глубже, тоньше, умнее, чем "серая масса". Да и симпатичнее, если на то пошло.Одна улыбка чего стоит! (удачная работа Валерия Малинина).

Массовка в спектакле рельефна и всевидяща. У мадемуазель Куку хорошие помощники. Они везде и всегда. Запоминаются герои Владимира Назарова, Андрея Казакова, Александра Каспарова.И, ловко дирижируя их "хором", в самый неподходящий момент является сама Куку: неумолимая и ненавидящая, как всякая с незадавшейся женской судьбой. В этой неожиданной для нее роли Ольга Милованова впервые совсем не привлекательна. Хотя, в одной сцене, когда она слишком близко подходит к Учителю...

Порой мощная сценическая конструкция вольно или невольно подчиняет себе все действие.Так получилось и здесь. Железнодорожные пути то обращены прямо в зал, и нам начинает казаться, что мы тоже участники этого нудного и полубессмысленного ночного бдения с фонариками. То они плавно поворачиваются и оставляют лишь легкий вздох сожаления после воздушного промелька изящных занавесей курьерского. И только один раз массивные пути как-то неловко перегораживают сцену. Это когда блистательный прожигатель жизни из карточных салонов, из облака парфюма и шика выныривает за своей дамой. Один Игорь Баголей умеет молчать с такой роскошной небрежностью.

Да, превосходная конструкция - актерская, режиссерская, художественная. Только отчего-то сильно жаль тех Мону и ее возлюбленного - из простенькой румынской пьесы. В них совсем не было никаких конструкций, но был такой необыкновенный шарм...

Ирина Крайнова

Рампа

октябрь 2007


Возврат к списку