Пресса
В Питере - любить
Даже если ты убитая бытом сорокалетняя Люся, начальница Дома культуры «Светлячок»; если ты – «рожа»-бизнесмен Борик, у которого есть всё, и нет ничего; если ты бездарная поэтесса Регина Морская с кризисом среднего возраста… Всё равно любить!
Манифестом это утверждение счастья звучит сквозь всю пьесу Татьяны Москвиной «Па-де-де», что в переводе с французского означает «танец для двоих». Пьеса объединяет собой три картины человеческих отношений на фоне серого и привычного своей неприветливостью Петербурга, где мужчины и женщины непрерывно сталкиваются в конфликтах – внешних или внутренних. Несмотря на постоянное ощущение неразрешимой драмы, на протяжении всего спектакля тебя не покидает чувство принятия героев и их типажей. Ты подсознательно предлагаешь им дружбу и, в конце концов, остаёшься им признателен. Наверное, потому, что в каждом узнаёшь немного себя.
«Развод по-петербуржски»
«Лю-ю-юся! Костя! Опять! Ест!» – перепонки негодуют от скрипучих возгласов сумасшедшей старухи. На одинокую Люсю падают хлопья снега. Чувство усталости накатывает волной, желание убрать старуху со сцены сильнее, чем интерес к этим бессмысленным возгласам, которые на самом деле – символ надоедливой и кричащей Обязанности. Это обязанность Люси всё на себе тянуть. Всем всё дать. И забыть о том, что у неё самой ничего не осталось. И даже мужа Кости, который сидит в соседней комнате.
Не осталось ничего, кроме друга Саши Лямчика, боевого товарища, с которым двадцать лет бок о бок, плечом к плечу. Развёлся в седьмой раз, никак не найдёт то, что нужно. А потом вдруг оказывается, что «ты, Люська, и есть моя настоящая жена!».
Только вот не положено это. Не положено им сейчас взять и полюбить друг друга. Потому что положена Обязанность, потому что «Лю-ю-юся! Костя! Опять! Ест!».
Манифестом это утверждение счастья звучит сквозь всю пьесу Татьяны Москвиной «Па-де-де», что в переводе с французского означает «танец для двоих». Пьеса объединяет собой три картины человеческих отношений на фоне серого и привычного своей неприветливостью Петербурга, где мужчины и женщины непрерывно сталкиваются в конфликтах – внешних или внутренних. Несмотря на постоянное ощущение неразрешимой драмы, на протяжении всего спектакля тебя не покидает чувство принятия героев и их типажей. Ты подсознательно предлагаешь им дружбу и, в конце концов, остаёшься им признателен. Наверное, потому, что в каждом узнаёшь немного себя.
«Развод по-петербуржски»
«Лю-ю-юся! Костя! Опять! Ест!» – перепонки негодуют от скрипучих возгласов сумасшедшей старухи. На одинокую Люсю падают хлопья снега. Чувство усталости накатывает волной, желание убрать старуху со сцены сильнее, чем интерес к этим бессмысленным возгласам, которые на самом деле – символ надоедливой и кричащей Обязанности. Это обязанность Люси всё на себе тянуть. Всем всё дать. И забыть о том, что у неё самой ничего не осталось. И даже мужа Кости, который сидит в соседней комнате.
Не осталось ничего, кроме друга Саши Лямчика, боевого товарища, с которым двадцать лет бок о бок, плечом к плечу. Развёлся в седьмой раз, никак не найдёт то, что нужно. А потом вдруг оказывается, что «ты, Люська, и есть моя настоящая жена!».
Только вот не положено это. Не положено им сейчас взять и полюбить друг друга. Потому что положена Обязанность, потому что «Лю-ю-юся! Костя! Опять! Ест!».
«Список Шилкиных»
Насколько обоснована перекличка названия со «Списком Шиндлера», пусть каждый решит сам, но, вероятно, созвучие не случайно.
Сцена обрастает новыми декорациями и новыми героями – представителями жизни класса люкс. Успешный бизнесмен Борис Петрович Шилкин заработал на своих собственных возможностях шикарные апартаменты и обеспечил беззаботной жизнью свою жену польского происхождения, тоненькую грациозную Эву.
Она порхает над его расплывчатым телом, объятым в дорогой костюм, без конца щебечет с лёгким акцентом, всё едино начиная с ласкового «Боричек…».
А Боричек дожил до пятидесяти лет и грезит, как на его приближающемся юбилее будут пить за здоровье именинника около ста пятидесяти важнейших лиц из его биографии. Спойлер – окажется, что звать Борису Петровичу некого.
Эва исключит себя из списка добровольно.
Насколько обоснована перекличка названия со «Списком Шиндлера», пусть каждый решит сам, но, вероятно, созвучие не случайно.
Сцена обрастает новыми декорациями и новыми героями – представителями жизни класса люкс. Успешный бизнесмен Борис Петрович Шилкин заработал на своих собственных возможностях шикарные апартаменты и обеспечил беззаботной жизнью свою жену польского происхождения, тоненькую грациозную Эву.
Она порхает над его расплывчатым телом, объятым в дорогой костюм, без конца щебечет с лёгким акцентом, всё едино начиная с ласкового «Боричек…».
А Боричек дожил до пятидесяти лет и грезит, как на его приближающемся юбилее будут пить за здоровье именинника около ста пятидесяти важнейших лиц из его биографии. Спойлер – окажется, что звать Борису Петровичу некого.
Эва исключит себя из списка добровольно.
«Не делайте бисквиты в плохом настроении»
Самая грязная забегаловка района свела двух настолько разных людей, что даже сочетание милого названия зарисовки с такой унылой экспозицией кажется не такой уж и абсурдной. Добродушный и абсолютно безопасный кондитер из Святска оказывается за одним столиком с перезрелой и умудрённой опытом петербурженкой, поэтессой Региной Морской.
Он делает лучшие бисквиты в стране, она – профессионально оплакивает свою молодость. Он мечтает о победе в престижном кулинарном конкурсе, она бесконечно меняет пепельницы за своим столиком и считает весьма забавным появление в своей жизни такого наивного и такого ничтожного типа из Святска.
Именно его она попросит покончить со всей этой бессмысленной круговертью понедельников. Мистер Икс из сочувствия к измученной и прожжённой душе исполнит всё беспрекословно. А напоследок оставит в заваленной старыми воспоминаниями комнате свой лучший бисквит. Оставит после себя робкую надежду на высокомерно презираемое, но такое необходимое хорошее настроение.
Под чутким руководством молодого режиссёра Юрия Николаенко три пары героев закружились в поиске любви и счастья на сцене Драматического театра имени И.А. Слонова. Нестандартное видение типажей и необычные технические «па» в виде новых световых решений и специфического музыкального оформления вносят нотку артхауса в ощущение полного и комфортного погружения в реалистичные картины жизни.
Не случайно хорошее настроение Регины Морской – заключительный штрих сюжетов «Па-де-де». Несмотря на столкновение с до боли знакомыми (и довольно трагичными) картинами жизни, зритель покидает зал с приятным послевкусием, похожим на радость решённой задачи. Но мы-то знаем, что «эврика» давно сидела в нашем подсознании и позволяла благодарно принимать уроки каждого эпизода. Главное – любить. И не обязательно в Питере.
Самая грязная забегаловка района свела двух настолько разных людей, что даже сочетание милого названия зарисовки с такой унылой экспозицией кажется не такой уж и абсурдной. Добродушный и абсолютно безопасный кондитер из Святска оказывается за одним столиком с перезрелой и умудрённой опытом петербурженкой, поэтессой Региной Морской.
Он делает лучшие бисквиты в стране, она – профессионально оплакивает свою молодость. Он мечтает о победе в престижном кулинарном конкурсе, она бесконечно меняет пепельницы за своим столиком и считает весьма забавным появление в своей жизни такого наивного и такого ничтожного типа из Святска.
Именно его она попросит покончить со всей этой бессмысленной круговертью понедельников. Мистер Икс из сочувствия к измученной и прожжённой душе исполнит всё беспрекословно. А напоследок оставит в заваленной старыми воспоминаниями комнате свой лучший бисквит. Оставит после себя робкую надежду на высокомерно презираемое, но такое необходимое хорошее настроение.
Под чутким руководством молодого режиссёра Юрия Николаенко три пары героев закружились в поиске любви и счастья на сцене Драматического театра имени И.А. Слонова. Нестандартное видение типажей и необычные технические «па» в виде новых световых решений и специфического музыкального оформления вносят нотку артхауса в ощущение полного и комфортного погружения в реалистичные картины жизни.
Не случайно хорошее настроение Регины Морской – заключительный штрих сюжетов «Па-де-де». Несмотря на столкновение с до боли знакомыми (и довольно трагичными) картинами жизни, зритель покидает зал с приятным послевкусием, похожим на радость решённой задачи. Но мы-то знаем, что «эврика» давно сидела в нашем подсознании и позволяла благодарно принимать уроки каждого эпизода. Главное – любить. И не обязательно в Питере.
Елизавета Пирогова
06 октября 2016
«Сгущёнка» - студенческий журнал СГУ
Фото: Екатерина Оваденкова
