САРАТОВ. Плохие хорошие люди

В  Саратовской драме поставили «Анну Каренину». В строгом смысле, это не «Анна Каренина», а «подлинная история, рассказанная Фру-Фру - лошадью Вронского», - таков подзаголовок инсценировки Дины Полетаевой по мотивам одноименного романа Толстого.

История с лошадью

Ни одна постановка саратовских театров не вызывала столь ожесточенные споры. От безоговорочного отрицания до полнейшего восторга. Спектакль московского режиссера Ивана Комарова и его молодой команды требует «выключить» наше клишированное восприятие и включить... чувство юмора. Мы же не возмущаемся, когда читаем рассказы Хармса о великих. И не кричим, слушая о них анекдоты: «Караул! Спасайте русскую литературу!» Есть множество анекдотов о героине Толстого. Самый известный любовный роман давно превратился в гипертекст.

Как будто несерьезную игру затеяли со зрителями постановщики спектакля. Эротичная девушка с пышным конским хвостом и лошадиной головой (Фру-Фру - Марина Абраменко) вкратце, как индийский сериал, пересказывает роман. Это напоминает шоу, пугаешься, что так и будет дальше...

Вполне себе современный перрон-вокзал (художник-постановщик Юлия Ветрова), с красными тревожными электронными надписями - они отбивают каждую сцену; группка в шутовских колпаках, распевающая под аккордеон попсу (кстати, и про женатых мужчин на улицах Саратова); Вронский (Дмитрий Кривоносов), разъезжающий на моноколесе; Кити (Екатерина Локтионова) и Лёвин (Максим Локтионов) на роликах. Любимый герой морализирующего автора, получивший фамилию от его имени, здесь особенно забавен. Как человек-паук, нависает над любимой девушкой, застенчиво объясняется с ней только начальными буквами, а, отрастив мочальную, а ля Толстой, бороду, толкует о труде хлебопашца, вообще не обращая внимания на Кити. И Фру-Фру, и страдающая от измены Вронского девушка не забывают фотографироваться.

Гости съезжались

Одна из центральных сцен: длинный-предлинный стол, где светское общество поглощает варенье прямо из банок. Все так увлечены едой, что почти не замечают балерину, разгуливающую по столу. Это подруга Николая Лёвина, а, может, подруга Анны. Но вряд ли приятельница Каренина (Александра Коваленко). На бегающую по столам стройную фигурку оглядывается лишь Облонский (бонвиан в изображении Дениса Кузнецова). Каждый тут говорит и думает о своем, сие сборище сильно напоминает чаепитие Мартовского зайца из Льюиса Кэррола.

В спектакле кроме толстовского текста звучат цитаты из Чехова и Пушкина, сцена за столом обозначена фразой: «Гости съезжались на дачу». В пушкинских отрывках есть и описание, напоминающее словесный портрет Анны: «Она была в первом цвете молодости. Правильные черты, большие... глаза, живость движений... всё поневоле привлекало внимание». И вот еще: «Ветрена? этого мало. Она ведет себя непростительно. Она может не уважать себя сколько ей угодно, но свет еще не заслуживает от нее такого пренебрежения». Светские гости за столом легко вступают в «порочные связи», легко болтают друг о друге. Но Анна (Зоя Юдина), с ее роковым взглядом кинозвезды немого кино и неприлично сильной страстью, по их мнению, «ведет себя непростительно».

За полтора столетия наши представления о романе обросли штампами. Постановщики очень изобретательны в создании игровой стихии. И за фееричностью формы, как ни странно, скрываются глубокие переживания героев. Основные вехи романа красной нитью прошивают действие: встреча Вронского и Анны на заснеженной станции - ее измена мужу - выдавший ее крик при падении Фру-Фру - тайное свидание с сыном - сцена ревности уже уставшему от ее «сцен» Вронскому. Настоящая истерика Анны на ипподроме заставит прикрикнуть на нее всегда ровного, «как машина», Каренина (Александр Фильянов). К сыну Анна примчится с клоунским носом и надувными фигурками. Ну а ссоры с Вронским... не для того ли мы снова перечитаем и пересматриваем знакомые сюжеты, чтобы открыть что-то новое для себя?

Мужские и женские начала

«Как можно быть счастливым с одной женщиной: жена стареет, а ты еще полон жизни», - говорит красивый полнеющий Облонский, увидев простушку жену в незатейливом купальнике, с распухшими от слез глазами. Долли (Татьяна Родионова) наивно полагает, что Стива все еще ее любит. Но кто знает мужскую природу лучше Толстого? Даже Вронский, при всей любви к прекрасной Анне, не в силах снести ее поток упреков и обвинений. Он поспешно убегает с двумя чемоданами, потом, правда, возвращается.

Или сцена, где Анна сообщает Вронскому о беременности. Обычно он тут замирал от счастья. В спектакле Анне пришлось повторить свои слова трижды: возлюбленный упоенно носится по кругу с лошадью, которую любит не меньше. Не забудем, что Алексею только 25 лет, в Фру-Фру его привлекает «порода и кровь». Горячая кровь! Собственно, как в Анне, замечает Д.С. Мережковский в своей монографии. Мужчины не могут жить одной любовью, какой бы сильной она ни была. Женщины из другого теста. Трагизм женской любви считывается и за чередой ироничных мизансцен, не переходящих в фарс. Хотя... как бы играют постановщики, играют - и немного заигрываются.

Героиня Юдиной сколь прекрасна, столь несчастна. Несчастлива Долли, не очень-то повезло Кити. Девушка является на бал милым рыжеволосым ребенком, уверенным в своей неотразимости. Комментирует несвойственное Анне оживление, угадывает его источник... и надевает оленьи рога, как обманутая невеста. Когда Лёвин получит ее согласие на брак, она пристроит фату прямо на свой ветвистый убор. И как бы ни любил ее «сельский затворник», точно так же для него важны его хозяйство, его крестьяне, его реформы (рожающая на тележке Кити и вещающий о чем-то своем Лёвин - тоже к вопросу о мужской психологии).

Есть тут и «пропащий» брат Лёвина - не без мазохизма героев Достоевского. Его азартно играет Олег Морозов, талантливый ученик Александра Галко. Морозов здесь еще восьмилетний сын Карениных. Сережа в маске обезьянки удивительно походит на отца, копирует, как тот говорит с холодной отстраненностью.

Алексей Каренин - отличная работа Александра Фильянова, актера, скорей, холерического типа. Ему удалось показать, какие страсти кипят за всегдашней сдержанностью «государственного мужа». Он тоже любит, но на свой лад. Каренин написал труд о состоянии финансов в России. Постановщик заменил его культовой статьей Белинского о театре. И Алексей Александрович упоенно читает выдержки из нее трепетно внимающей ему Лидии Ивановне.

Одна сцена вызвала наибольшее отторжение зрителей - роды Анны, несколько здесь натуралистичные. Толстой любил описывать роды. Ведь ни один мужчина не в состоянии испытать того страха, боли и надежды, как женщина. Пояс «с животиком» в спектакле по очереди примеряют Долли, Кити, Анна.

... Катит по рельсам мягкий вагон первого класса, где мирно беседуют декадентски красивая Анна (то в пунцовом, то в черном - ее наряды роскошно историчные) и пока еще приветливая графиня Вронская (Людмила Гришина). Вронский не находит ничего лучше, как влезть к ним в окно. В разгар обсуждения-осуждения его любовницы светскими болтунами, «ведя себя непростительно», в окошко влезет и Анна. Купе превратится в комнату-клетку плачущей Долли, в спальню, где Анна родит дочь.

Дальше побежит уже игрушечный поезд. Мы слышим вокзальные гудки, то и дело кто-нибудь выбегает на рельсы. Там же умирает лошадь Вронского. Анна под занавес подходит к рельсам в черном блестящем платье, как бы состоящем из одних бус, они опасно звенят, но никаких картин самоубийств - лишь стук колес все слышнее...

Живя в неустойчивом, ненадежном мире, молодые режиссеры выбирают иронию как лучшую самозащиту. И пытаются очистить навязанные им школьные штампы от словесной мишуры. Что-то им удается. Это послание зрителям очевидно: мужчины и женщины, их любовь. Или ее невозможность. Герои и героини Толстого не плохие и не хорошие. Они просто разные: мужчины и женщины.

Крайнова Ирина