Пресса
Танцующие чужую боль
В нынешнем сезоне саратовские театры – по крайней мере, те из них, которые уже «разродились» премьерами – похоже, решили окончательно поразить зрителя в хорошем смысле этого слова. И даже не столько поразить, сколько по-новому заинтересовать, слегка пощекотав нервишки и показав нечто, доселе невиданное. Думающий театр, работы, обращающие на себя внимание, в первую очередь, не тем, как и из чего они сделаны, а тем, о чем они сделаны и для каких целей – такая режиссура, к сожалению, на провинциальных подмостках все больше сходит на нет. И с непривычки саратовцам, возможно, будет тяжеловато воспринять, а, главное – «переварить» «Танец Дели», с минувших выходных обосновавшийся на камерной сцене академдрамы.
Чего стоит уже одно то, что в основу спектакля, поставленного молодым режиссером Юрием Николаенко, выпускником мастерской Семена Спивака, легла одноименная пьеса Ивана Вырыпаева, известного своей неоднозначной драматургией. И «Танец Дели» - далеко не самая безобидная или легкая для восприятия его вещь. Напрасно ожидать, например, что те шесть актеров, которые в течение двух часов будут появляться перед публикой, нацепят на себя балахонистые яркие одеяния и продемонстрируют чудеса хореографии как того требует название пьесы. О таком можно не мечтать, а лучше – сразу выбросить из головы, потому что вся прелесть «Танца» как раз в том, что его танцуют эмоциями, пластикой и словами. И, хотя пытаться передать словами сам «Танец Дели» - все равно что пытаться облечь в звук само страдание – каждый из героев пьесы сочиняет свой собственный танец, увязывающийся с ритмами других. «Чтобы исполнять танец не нужно быть профессиональным танцовщиком. Мы рождены, для танца, и вся наша жизнь танец. Хотим мы этого или нет, но это так. Когда ты ешь или идешь на работу, или режешь свинью или занимаешься сексом или чинишь машину, ты исполняешь танец. Ты совершаешь движения под музыку, значит, ты танцуешь», - уверяет центральная героиня Екатерина (Ирина Искоскова).
Екатерина – в прошлом профессиональная балерина, танцующая в труппе театра. Но однажды, во время гастролей в индийском городе Дели, она вдруг видит вокруг себя столько человеческой боли, что едва может это пережить. Ее сердце будто оказалось пронзенным раскаленным железом – что, собственно, и произошло на самом деле, когда девушка сама выхватила из углей прут и прижала его к груди. Через какое-то время, во сне, ей привиделись фигуры жуткого танца, не только воспевающего страдание, но и принимающего его.
В пьесе мало движения в привычном понимании этого слова – она не событийна. Однако сам спектакль ритмичен как хорошая музыка, и режиссера никак нельзя упрекнуть в отсутствии музыкального слуха или в том, что подчас он пытается фальшивить или попадает не в такт. Артистов и подавно ни в чем подобном не упрекнешь – Алиса Зыкина, Александр Каспаров, Елена Блохина, Светлана Москвина, Дарья Родимова и сама Ирина Искоскова – откровенны и эмоциональны до предела. Даже, пожалуй, до неприличия, потому как не приученная к такому театру аудитория в конце спектакля ощущает нечто, схожее с ударом молотка по голове. На самом деле, публика и сама становится частью танца – актеры в буквальном смысле не упускают возможности вовлечь зрителя в происходящее, сделав его соучастником событий. Само же действие постоянно меняется во времени, то забегая вперед, а то отыгрывая назад. Сообразно с этим меняются и варианты развития сюжета.
Радует, что у Юрия Николаенко получилось добиться главного – его сценическое творение точно так же невозможно описать словами, как и сам «Танец Дели». В нем переплетены элементы пантомимы, фарса, на которые накладывается невероятно четкий визуальный ряд. Конечно, для того, чтобы изобразить некоторые метафоры, в ход идут самые неожиданные средства, включая цветочный грунт, щедро рассыпаемый из мешка по сцене и дополнительно поливаемый сверху водой.
«Я бы хотел, чтобы это был такой драматический фарс, но пока еще мы до этого не дошли, - признался, отсмотрев генеральную обкатку постановки, Юрий Николаенко, - Сейчас, наверное, это драма получилась».
В «Танце Дели» Николаенко выступил сразу в трех ипостасях – режиссера-постановщика, сценографа и музыканта. Причем, музыкальное оформление для своей постановки он сочинил сам. Его авторству принадлежат и многие талантливые находки в создании иносказательной атмосферы спектакля – такие, к примеру, как плененная свобода, изображенная в виде накрытых пакетами включенных вентиляторов.
Но «Танец Дели» бесполезно описывать – его надо только смотреть. Причем, смотреть, будучи хотя бы примерно готовым к тому, что тебя ожидает. Тогда, глядишь, и пространные рассуждения о смерти, страдании, скотобойнях не вызовут защитного отторжения, а, напротив, заставят прислушаться и поразмышлять. А впрочем, что-что, а размышления после этой вещицы гарантированы. Если не над содержанием, то, по крайней мере, над формой.
