В спектакле «Все мои сыновья» по пьесе американского драматурга Артура Миллера выражение «цена жизни» понимается буквально. Главный герой, промышленник Джо Келлер (заслуженный артист РФ Виктор Мамонов), нажившись на военных заказах, дорого заплатил за хороший барыш – смертью сына. Нет, он не погиб в бою, этот юноша, а покончил жизнь самоубийством, узнав, что компания отца выпускала бракованные детали для авиамоторов, ставших причиной смерти десятков летчиков.

Поразительно, но пьесы о войне, вокруг войны, когда бы они ни были написаны, не теряют актуальности. Вот и пьеса Артура Миллера «Все мои сыновья», несмотря на то, что все в ней связано со Второй мировой войной, также захватывает зрителей сюжетом, кажется, почерпнутым из вчерашних сообщений информагентств.

Семейство Келлеров, как ни жутко это звучит, типично. Отец, переложив ответственность за бракованные детали на своего подчиненного, посчитал свой грех оправданным желанием сохранить предприятие и благополучие фамилии. Мать (заслуженная артистка РФ Эльвира Данилина), ожидая вестей о пропавшем на фронте Ларри, впадает в отчаянье, пытается убедить всех и себя, что её мальчик жив: составляет его гороскоп, тщательно ухаживает за деревцем, посаженным на газоне в честь сына. Но тщетно, вестник смерти уже в доме. Это Энн Дивер (Татьяна Родионова) – невеста Ларри. Девушка точно знает, что Ларри погиб. Но хранит это до поры в тайне, а сама намерена выйти замуж за второго, живого брата, – Криса (Григорий Алексеев).

Крис, боготворивший отца, за секунды преодолевает дистанцию до полной ненависти к нему, когда узнает, в чем он виновен. Интересно, что во многих сценах мужчины-актеры держат руки в карманах брюк. Это знак неуверенности, страха, непонимания того, что же происходит с ними и вокруг них. Они словно придавлены гусеницей танка и едва дышат...

Чудовищная комбинация из тайн, недосказанности, самообмана, видимости счастья, благополучия разворачивается на сцене. Режиссер Николай Дручек, ученик Петра Фоменко, не щадит зрителей. Этот жесткий диалог с залом он насытил метафорами: во всё время действия на сцене присутствуют те самые летчики, погибшие по вине Келлера-старшего: они совершают кульбиты, некие движения, имитирующие марш бойцов в строю, передвигаясь словно в невесомости по хорам, расположенным на заднике сцены. Мы как будто видим их переход из воинства земного в воинство небесное (блестящая работа студентов театрального института СГК имени Собинова).

Николай Дручек пошел дальше в своей в творческой экзальтации – он разверз небеса, показал ангела, играющего на скрипке (Евгения Дагаева) и преисподнюю, в которой за ударной установкой сидит сатана (Елена Пекарская). Профессиональные музыканты на сцене создают необычный звуковой строй. В нем слышатся режущий ухо писк сбрасываемых во время авианалета бомб, гром небесный, вопли отчаянья, звуки агонии, шелест души, покидающей тело. Нет одного – звука продолжаемой жизни. В финале даже газон, на котором росло деревце Ларри, сломанное в ураган, превращается в его могилу. Смерь, смерть кругом...

Мастерство актеров во многом спасает спектакль для зрителей, которым не просто понять язык постановщика с многочисленными знаками, символами, осложненный еще и пластическими приемами (хореограф Алишер Хасанов), время от времени превращающими артистов в автоматы, говорящие куклы. Несомненная удача – образ Кэт Келлер, созданный Эльвирой Данилиной. Возможно, впервые возрастная роль так органична для этой всеми любимой актрисы. Эльвира Игоревна перешла на новый уровень. Ее жест, уже ближе к финалу, когда она протягивает руку за последним, предсмертным письмом сына, достоин греческой трагедии.

В спектакле много аллюзий с современностью. Это и доминирующая желто-синяя гамма в оформлении сцены, и даже то, что прекрасно играющий свою роль Виктор Мамонов внешне напоминает одиозного миллиардера, финансирующего сегодня войну на юго-востоке. Вот только в отличие от героя Мамонова реальный персонаж, осознав в конце концов, какое чудовищное преступление он совершил, не скажет, имея в виду погубленных по его воле солдат: «Они все мои сыновья!». А Мамонов-Келлер произносит эту фраз и как будто пускает себе пулю в висок.

Это значит, что и завтра мы услышим сводки с войны. И послезавтра. Будет, будет и дальше бить по барабанам и медным тарелкам сатана. И лишь иногда в синеве небес раздастся звук ангельской скрипки. Услышим ли?