ЛУНА БЛИЗКО VI Всероссийский театральный фестиваль имени Олега Янковского

Всего в каких-нибудь тридцати земных диаметрах. Когда барона лишат возможности улететь на Луну, он отправится туда пешком. Так было в пьесе Григория Горина «Тот самый Мюнхгаузен», так заканчивается и спектакль Саратовского академического театра драмы имени И.А. Слонова, поставленный Алексеем Размаховым. Финал фильма был более романтичен: Барон с неподражаемой улыбкой артиста поднимался по веревочной лестнице в небо. Спектакль мы увидели на VI Всероссийском театральном фестивале имени Олега Янковского в честь его 80-летия. У фестиваля Янковского двойная задача: вспомнить великого актера и показать работы учеников саратовской театральной школы, к которой он относился (арт-директор фестиваля Ольга Харитонова).

Барон с нами

Такую иронично-грустную улыбку имел только один человек на свете. Но в театре есть Александр Каспаров, обладающий большим человеческим обаянием. Его Мюнхгаузен добр, порядочен, внешне спокоен. Сильная команда режиссеров-постановщиков (Алексей Размахов и Юлиана Лайкова — здесь она художник) и актеров создают свою версию. Может, не такую эффектную, как культовый фильм, но веселую, грустную, и — очень театральную. Каспаров как бы соединил две памятные кинороли Янковского: правдивого Барона и доброго Волшебника из «Обыкновенного чуда». Ведь дом Барона, куда попадает Пастор (очень смешной у Валерия Малинина), — истинный Дом чудес. Сцена тонет в полутьме, а вокруг — таинственные звуки, шорохи, появляющиеся ниоткуда предметы. Вращается светящийся шар, крутятся макеты планет, оживают старинные часы. Мебель антикварная, книги — фолианты (собирали для спектакля по всему городу). Жареная утка летит сверху на пугливого гостя. Валится на него и кукольный двойник.

Слишком красивой, улыбающейся «куклой» кажется поначалу и Марта (Дарья Ревина). Но взрослеет на глазах, становится сильной, готовой всюду следовать за любимым. Персонажи двумя ручейками стекаются на сцену из зала. Со зрителями разговаривают, играют, садовник Миллер вручает им розы. Куда только не заточат Барона после нежелательного «воскрешения»: в решетчатые боковые карманы сцены, на необозримую высоту колосников. Театральная игра переплетается с музыкальной: верный Томас Мюнхгаузена «расщепляется» на пять (или уже шесть?) Томасов. Они усердно служат барону и реагируют на все звуками скрипки, гитары, клавесина, виолончели, ударных (композитор Артем Ким).

Забавно обыгрывается и памятник Актеру в Театральном саду. Мы видим его точную копию. «Памятник мне, сыгранный Янковским, — сообщает Мюнхгаузен, скептически прибавляя. — Не похож!» Стилизованные костюмы героев с модными клиньями вставками — как привет щеголю Герцогу из захаровского фильма. Шикарней всех одета Якобина — в золотисто-серебристое. Баронесса Эльвиры Данилиной — красотка, хваткая, умело дирижирующая глуповатым сынком (Илья Ульянчев), истеричным Адвокатом (Александр Фильянов), ловким Бургомистром (Андрей Седов), ехидным Судьей (Валерий Ерофеев).

Много здесь горинского горьковатого веселья. Но акценты финала несколько иные. Барон Каспарова слишком устал, чтобы шутить. Толпа криклива и неуправляема. Лицемерие, пихание локтями, жажда успеха достигли апогея. «Улыбайтесь, господа»? Разве что сквозь слезы. «Как же вы мне все надоели!» — выдыхает Барон. «Пусть образ, созданный Олегом Ивановичем, оставляет место для мечты», — писал Филипп Янковский, когда открывали памятник. Хоть пешком, хоть на Луну, но подальше от всех, — мечтает нынешний Барон. В первом варианте пьеса Горина называлась «Самый правдивый».

В 70-е годы в театре драмы она шла для детей с замечательным актером Александром Михайловым, тоже начинавшим здесь. Спектакль-посвящение Янковскому адресован взрослым.

Шел трамвай, девятый номер…

Фестиваль отдал дань и другой важной роли Олега Ивановича. Князя Мышкина в инсценировке «Идиота» он сыграл на саратовской сцене. Александр Михайлов вспоминал, что обычно их с Олегом распределяли на одну роль. Но когда ставили Достоевского, Олег подошел к нему: «Извини, это моя роль». Актриса Римма Белякова, игравшая Настасью Филипповну, рассказывает, что у Янковского даже глаза становились другими — детски беззащитными. Именно на показах «Идиота» в Ленинграде его заметили столичные режиссеры.

Новая версия «Идиота» появилась у Ивана Комарова (ученика Юрия Погребничко и Виктора Рыжакова), уже всколыхнувшего Саратов своей трактовкой «Анны Карениной». Режиссер создал целую эпопею, перенеся действие романа в год 1999-й — на сломе эпох, перед угрозой Апокалипсиса (сценография Ольги Кузнецовой). Киноцитаты на экране отсылают ко многим фильмам, но больше к сериалу «Твин Пикс», его тесному мирку, где под внешней порядочностью скрываются темные страсти. Генерал Епанчин (Виктор Мамонов) словно из фильма «Особенности национальной охоты». «Повернутый» в прошлое, с казарменными шуточками и жаргоном. Под стать ему — холеричная ревнивица жена (Татьяна Родионова). Будто из лихих годов бандитского вида Рогожин (Дмитрий Кривоносов) во всклокоченном парике и с нарисованными бровями. Кажется, что зловещий взгляд ему тоже «нарисовали». Настасья Филипповна (Зоя Юдина) появляется вообще как челночница: с баулами, банками солений и нарочитым говором. Князь (Александр Островной) предстает в лохматом парике, с неровной походкой больного, с нелепой связкой шаров.

Но все это режиссерские «обманки». Рогожин грозен лишь с виду, глубоко переживая свою несчастную любовь. В печальных глазах Настасьи Филипповны — ожидание Царевича на Сером Волке (репродукция на сцене). Но вместо могучего Ивана-царевича из Швейцарии на девятом трамвае приедет болезный Князь (по иронии постановщиков, на том самом, чей скоростной маршрут прокладывают в Саратове не один год, разворотив все подъезды к театру). Из сильных, дописанных постановщиком сцен — с куклой, Настасьей Филипповной и Тоцким (Валерий Малинин). Это лишь воспоминание, герои здесь грустны и задумчивы. Возможно, их отношения глубже, чем нам казалось.

Князь суетливо заботлив, беспомощно добр: заглядывает в глаза, кидается всем помочь. Не его беда, что помочь он не может. Удивительно преображение ученика Александра Галко, только-только сыгравшего хамоватого «альфонса» в «Блажи» Островского… Любя Князя, Настасья Филипповна отпустит его «на волю», но перед тем победит соперницу Аглаю (Марина Абраменко). Их поединок — очень важная сцена — происходит не келейно, как в романе, а в вечном застолье, где интеллигенты спорят о судьбах классики, но заправляют наглая телеведущая (Анастасия Локтионова) и Ганя Иволгин с глазами-буравчиками (метаморфозы обычно «лирического героя» Максима Локтионова). Конец героини рифмуется со смертью Лоры из «Твин Пикса»: лежит, завернутая в целлофан, под картиной Милле с мертвой Офелией.

Цитатность, самоирония, экраны, микрофоны, диктофоны — все в стилистике новой драмы. Но троицу Рогожин-Настасья Филипповна-Мышкин узнаешь за всеми ее наростами. Эта сцепка намертво. Про такую любовь, когда без нее смерть, и с ней тоже смерть… Только развязка выглядит несколько надуманной: герои блуждают по «желтому дому», Князь самозабвенно пускает пузыри. Не хотелось бы такого для него финала. Все же Федор Михайлович пытался создать образ «вполне прекрасного человека».

Те же и господин Фрейд

«Театральным исследованием природы любви» назван «Маскарад с закрытыми глазами», прочитанный «по мотивам» Лермонтова и Шницлера («Новеллы о снах») известным режиссером Петром Шерешевским в МХТ имени А.П. Чехова. Спектакль показали на фестивале. Арбенин здесь из XXI века (Игорь Верник). Лермонтовед и эрудит, ироничный, циничный, любимый студентками, то ли во сне, то ли наяву он переживает тот же сюжет: маскарад в полумраке, похожий на жертвоприношение египетским богам; браслет, письмо, дикая, первобытная ревность, неожиданная в актере сдержанной манеры игры. Но не сам ли лермонтовед на семинаре дает нам хороший урок отличия Отелло от Арбенина? Шекспировский герой наивен и чист, всем верит. Арбенин — игрок, он изначально не верит никому.

Артем Волобуев — тоже ученик Александра Галко. В «Маскараде» он играет «черного человека» Казарина. И органичен в разных ипостасях — Тамада, Крупье, приятель Арбенина, с которым, сняв носки, они пропивают на набережной безоблачную жизнь героя. Темные инстинкты спят в душе интеллектуала. Но от дуэли откажется не он, а сын олигарха Звездич (Илья Козырев). Побежит к папеньке. Арбенин же аппетитно съест стаканчик мороженого вместе с напуганной Ниной (красивой, с холодными глазами — Мария Фомина). А Звездич-старший (Сергей Беляев) смирит свой гнев на распутную жену, похожую на беззвучную диснеевскую Белоснежку. Нынче не убивают на дуэли, не травят жен мороженым. За сценическим игровым столом рядом с убийцей Мартыновым — несостоявшийся убийца Арбенин, Грушницкие, Казарин. «И не друг, и не враг, а так»?

Экран усиливает драматизм (видеохудожник Михаил Купрыгин), меняя цвет, опции, ракурсы. Как отметил в лекции на фестивале известный театровед Павел Руднев, каждое время использует свою эстетику. Название лекции — уже ответ на вопрос: «Зачем можно переосмысливать классику?» Бывают счастливые исключения. Когда режиссеры обходятся без микрофонов, экранов и прочего. И показывают встречу-расставание одиноких душ по законам психологического театра. Олег Табаков обычно привозил в Саратов спектакли двух своих театров — МХТ имени А.П. Чехова и Московского театра Олега Табакова. А на фестиваль приехал его первый московский театр — «Современник» с легендарным спектаклем Галины Волчек «Двое на качелях» Уильяма Гибсона. Это первая режиссерская работа Галины Борисовны в 1962 году (было много ее редакций). Бережно возобновил постановку актер Юрий Чурсин. Он играет Джерри Райна, который дожил до возраста Христа, привычно используя в своих целях тестя, жену, случайную знакомую Гитель (Татьяна Бабенкова). Но именно рядом с ней Джерри научится о ком-то заботиться. А чуткая Гитель поймет, что его любовная история еще не закончилась. Важная мимическая сцена: он несколько раз прячет телефон под стол, страшась «звонка из прошлого», но она снова ставит его на место. И Гитель тоже кое-чему научилась у Джерри. Знать себе цену, не бросаться помогать всем и каждому. Любя, суметь отпустить. В финале она грустно улыбается сквозь слезы, невидимые на другом конце телефонного провода.

Так вышло, что тема любви пронизывает фестиваль. Не исключение спектакль «Ученые женщины» по Мольеру драматического театра «Грань» из Новокуйбышевска. Статус государственного театр получил недавно. Мольер — финал трилогии постановщика и худрука театра Дениса Бокурадзе. После его «Корабля дураков» и «Театра мудрого дурачины» эта, «в совершенстве отделанная комическая пьеса» о ложной учености, но больше об общественном лицемерии, перекликается с горинским «Мюнхгаузеном». Как обычно в «Грани», тут отточенная до блеска форма: неожиданное освещение, смелые костюмы, ассиметричный грим, странно ритмичная музыка, иное интонирование (сценограф Бокурадзе, художник по свету Евгений Ганзбург, художник по костюмам Урсула Берг, композитор Арсений Плаксин). Статуарные герои с ручками, сложенными перед собой, в безумных барочных париках, замирают, как вырезанные из бумаги силуэты-тени (хореограф Александр Шуйский). Подиумы, стены, весь антураж, рассчитанный ровно на восемьдесят зрителей, Бокурадзе привез с собой.

За любовь «низкую» отвечает Фрейд, похожий в исполнении Каюма Мухтарова и на языческого сатира, и на оперного Мефистофеля. Его подруга Мартина (Ирина Толкова) своей пышностью и сдобностью пленяет всех. Мольер писал эту пьесу, женившись на юной Арманде, он отчаянно ревновал — фрейдистские мотивы здесь понятны. За свой брак комично борется со всем светом очаровательная Генриетта (Ксения Куокка). Наделенная очень живой мимикой Арманда Анастасии Колодиной — ее «ученая» сестра, удивляется, недоумевает, настораживается, обижается, злится. Бокурадзе ведет курс в Самарском институте культуры, и эта его ученица из Саратова уже успела получить награду «За стремительный выход на профессиональную сцену»

Юлия Бокурадзе — ведущая актриса, ученица Риммы Беляковой. Ее мадам Филаминта отличается властностью, низким голосом и — забавно высокими его интонациями при виде жеманного пиита Триссотена (Максим Цыганков). «Смех — это солнце: оно прогоняет зиму с человеческого лица», — замечал Виктор Гюго. Что «Грань» делает виртуозно.

Осенняя часть фестиваля Янковского включила пять спектаклей. Из-за недофинансирования его разбили на две части. Весной мы увидим вторую.

Ирина КРАЙНОВА

СТРАСТНОЙ БУЛЬВАР, 10 5-275/2025